22.11.2014 в 16:35

Пишет  Fire Owl:

Вы отписываетесь в комментариях, а я делаю вам аватарку (или несколько), которая, как мне кажется, вам подойдет и будет с вами ассоциироваться. Носить не обязательно, но если потенциально хочется, то можете указать желаемый размер, который по умолчанию будет 100х100. Получив аватарку, можете перепостить флешмоб.

Честно сказать, я с размерами не горазд и аватарки делать ровно не умею.
Но хотелось узнать какими меня наградят.
Впрочем, если кому-то нужна кривость рукожопа - ноу проблем.

мне от Fire Owl

@темы: флешмоб

---

Сходил Отто в банк. Возвращается.
А его уже подложили под Аду-Марину и пытаются на ней женить.

@темы: фикшн, Отблески Этерны

---

Иногда аноны читают мои мысли.
Бюнц, Берлинга. Цугцванг.
Правда, цугцванг я всегда приписывал Олафу и думал про вальдмеер.
Но блин! И правда, Отто тоже идеально подходит.

Вернусь, надо будет все заявки пересмотреть.

@темы: фикшн, Отблески Этерны

---

Сидел такой и думал: тур Ласточки, считай именной, а у меня ни одной заявки!
Но там и без меня упоролись только так!
Надеюсь примут те, что мне приглянулись.
Блин, а я с Бермессером хотел подать - не успел.

@темы: фикшн, Отблески Этерны

---

11.05.2014 в 17:55

Пишет  Mutineer:

саюнц
*утаскиваю к себе, как и обещала. а текст-то оказался длиннее, чем казалось...*
А здесь - отзыв от  Linnaren

Название: *нет идей*
Автор: Mutineer
Размер: ~18,5 тыщ
Пейринг: Отто Бюнц, Берто Салина и другие
Категория: пре-слэш джен
Жанр: хёрт/комфорт, экшн
Рейтинг: РG-13
Краткое содержание: Похищение, плен, пираты(с.)
Примечание: написано на ОЭ-фест
Дисклеймер: Все герои принадлежат В.В. Камше, я просто взяла поиграться. Если не сломаю - верну.

Паруса едва заметно трепетали под порывами ледяного северного ветра. Берто ёжился и кутался в меховой воротник плаща, чувствуя себя нежной барышней, а не моряком. Интересно, как скоро он привыкнет к северу? Жаль, что Альмейда не остался на Марикьяре, но увы, мечтать об этом можно долго, только вот от холода мечтами не спасёшься... Берто подул на озябшие пальцы. Капитан "Солнечного луча" заметил это и потрепал его по плечу.
- Мёрзнешь? Спустись в каюту, погрейся. Всё равно толку от тебя на шканцах...
Берто не обиделся. На "Франциске Великом" от него хоть толк был, но тут нет его адмирала, а, значит, и дел никаких...
- Я бы остался, с вашего позволения.
- Упрямец, море таких любит.
Капитан Родригаес, здоровенный и широкоплечий, похожий на пирата в отставке, подмигнул Берто и отошел. За время недолгого пути Берто так и не успел привыкнуть к его грубым шуткам и не слишком умелым попыткам приободрить. Но он, по крайней мере, видел в Берто всего лишь неопытного мальчишку, а не очередного родственника соберано...
На самом деле спускаться в каюту не хотелось, потому что остров Закатной кошки, куда они шли уже третий день, должен был вот-вот показаться на горизонте. Маленькая военная база у самой границы с Дриксен нуждалась в провизии: охотиться на неуютном скалистом островке было не на кого. Единственное, что там было, кроме скалы - ручеёк, снабжающий водой несколько десятков солдат бастиона. "Солнечный луч" вёз солдатам провизию, а роль Берто заключалась лишь в том, чтобы отдать коменданту какую-то очень важную бумагу, составленную лично Первым адмиралом. Хотя, кажется, все эти бумаги были придуманы только для того, чтобы Берто не слишком засиживался в Хексберг, а познакомился с Устричным морем как следует.
Познакомился. Холодно, ветер пробирает до кости - никакой плащ не спасает. Кажется, хочет сдуть за борт - злой ветер... Может, в самом деле уйти вниз?
Крик марсового застал Берто, когда тот уже повернулся к трапу.
- Парус!
- Вон он! - Капитан Родригес уже вскинул зрительную трубу. - Два. Один поменьше. Похоже, фрегат и шлюп. Пусть-ка подойдут поближе... По виду - дриксенской постройки, только флага не видать.
- Пираты? - предположил Берто неуверенно.
- Может, и пираты.
- У них фрегат и шлюп, у нас - только фрегат, и тот неповоротлив, как беременная кобыла. Я бы постарался от них уйти, - сказал старпом, беря у Родригеса зрительную трубу и разглядывая далёкие корабли. - "Гуси" без флагов нравятся мне ещё меньше, чем "гуси" под флагами.
- Предпочитаю гусей под соусом, - фыркнул капитан, - и поострее.
У Берто засосало под ложечкой и всего на мгновение ему стало неуютно, но это чувство тут же сменилось жаждой боя.
- Уходить нам некуда, да мы и не налегке. Сунутся они к нам или нет - тот ещё вопрос, но надо поторопиться, до Закатной кошки осталось несколько часов, если мы успеем под защиту бастионных пушек, беспокоиться вообще не о чем. Не успеем - будем драться, но я бы предпочёл довезти солонину в целости. Эй, пошевеливайтесь! Поднять все паруса, кошки вас раздери!
"Солнечный луч" быстро одевался парусами - своё дело матросы знали, хотя Берто не доверял ни одному кораблю, кроме "Франциска Великого" и ни одному капитану, кроме Аларкона.
Жаль, что ему нечем сейчас помочь матросам! Но, зато, случись бой - и капитан Родригес всегда может рассчитывать на его пистолеты и саблю!
Ещё через час стало понятно, что боя не миновать, если остров Закатной кошки не покажется на горизонте до полудня. Неизвестные "гуси" затеяли преследование на полном серьёзе, и теперь никто на "Солнечном луче" уже не сомневался, что придётся иметь дело именно с пиратами. Как это Кальдмеер проглядел их у себя под носом, интересно?
Берто проверил пистолеты. Капитан заметил - и кивнул. Берто с тоской подумал, что ему ещё никогда не приходилось не только убивать, но и вообще - ввязываться в настоящую драку. Мальчишеские потасовки и тренировочные бои в Лаик не в счёт, разумеется... Берто обернулся, рассматривая лица - то спокойные, то напряженные, то откровенно жаждущие схватки. Интересно, он справится? Если нет - Альмейде останется только догадываться об участи своего невезучего порученца...
Склянку спустя "гуси" были уже так близко, что уже можно было в подробностях рассмотреть оба корабля, чем Берто и занимался, с любопытством выискивая самые противные рожи и представляя, как всадит в них клинок.
- Не уйдём, - как бы между делом сообщил старпом.
- Ну, значит, сейчас выясним, кто лучше дерётся.
- Хорошо, что на шлюпе только носовые и кормовые пушки, - сказал Берто. "Ясно кто: марикьяре, а не дриксы!" - И они не могут взять нас в два огня.
Родригес хмыкнул.
- Это не линейное сражение, это пираты, им невыгодно в нас стрелять, мы им целенькие нужны. Точнее, наш груз.
Берто почувствовал себя дураком.
- А мы почему не стреляем?
- Рано ещё. Сейчас выстрелим, пусть только подойдут поближе - а уж мы по ним всем бортом...
Словно подтверждая его слова, снизу, под палубой, тяжело заворочались выкатываемые пушки. Потом капитан прокричал команду - и фрегат почти лёг на бок, стремительно разворачиваясь к преследователям левым бортом. Пушечный залп на несколько секунд ослепил и оглушил Берто, потом, когда дым немного рассеялся, он увидел шлюп с обломанной верхушкой мачты. Попали!
- Слишком высоко! - прорычал Родригес и выругался. - Если успеем ещё раз зарядить!..
Не успели. Абордажные крючья вцепились в борт. Один из матросов бросился перерезать канат, но упал на палубу с метательным ножом в горле. "Марикьяра!" - закричал кто-то. Берто подхватил: завопил, срывая горло, и ему ответила сотня голосов.
Пиратов было много, даже слишком. Бесцветные, как все гуси, но в разноцветных лохмотьях, они пёрли и пёрли, в ближайших Берто разрядил пистолет, в ещё одного метнул нож - и выхватил саблю.
- Держись рядом, если с тобой что случится, Альмейда с меня шкуру... - Родригес не договорил, взмахивая саблей, чтобы полоснуть по шее взобравшегося на борт пирата. За ним полез один, другой, и на палубе "Солнечного луча" началась кровавая свалка.
"Да что может со мной случится?!"
Берто дрался, как одержимый, горячка боя заставила его забыть о том, что это впервые, что кровь, пропитывающая доски палубы - настоящая. Пиратов ему не было жаль, и он ни на мгновение не колебался, прежде чем удалить в неосторожно подставленную шею или спину. В какой-то момент он просто перестал думать - и тело начало действовать само. Это было похоже на танец, кровавый - но от того не менее прекрасный. Берто кружился по палубе, звон клинков теперь казался музыкой, чужие выпады заставляли держать ритм: собьёшься - смерть. А кинжал и сабля были лучше самой умелой партнёрши - ведь они стали частью его самого...
А потом кровавый водоворот захлестнул Берто с головой, отозвался резкой болью - и померк.

***

Боль никуда не делась - это Берто понял, как только попытался открыть глаза. Удалось не сразу, и лучше бы не удавалось: солнечный свет заставил его страдальчески застонать, пытаясь закрыть лицо руками - не получилось. Руки отказывались шевелиться, и на короткое, но жуткое мгновение Берто показалось...
- Очнулся! - раздался довольный голос откуда-то сверху, и, хотя Берто казалось, что в уши напихали каких-то тряпок, всё равно было слишком громко, и он сморщился. И сделал ещё одну попытку открыть глаза. Когда мир вокруг перестал расплываться, как пролитый суп, он увидел над собой противную "гусиную" рожу с редкой светлой щетиной вместо усов и бороды. На голове дрикса болтался неумело подвязанный красный платок, явно марикьярский.
- Ну, что смотришь? Вставай, щенок. Капитан уже заждался, когда ты изволишь очухаться!
Берто знал дриксен, но грубая речь пирата настолько не походила на речь учителя... Ненависть и ярость оказались слишком велики, Берто не думал раньше, что способен ненавидеть настолько сильно.
- Мы... проиграли? - хрипло спросил он.
Неужели капитан Родригес и все остальные мертвы?! Нет, не может быть!
- Вставай, ублюдок!
Пинок под рёбра выбил из лёгких весь воздух. Берто скорчился, пытаясь отдышаться, но ему не дали - двое пиратов подхватили под мышки и потащили куда-то. Он почти ничего не видел, так болела голова, а от ненависти и отчаяния лицо сводило в какой-то нечеловеческой гримасе. Что капитану этих... сволочей могло от него понадобиться? Решил выручить за него выкуп? Это лучше чем... чем много чего. Но всё равно думать о пиратском плене было жутковато. От азарта боя ничего не осталось, и Берто чувствовал себя слабым, измотанным и беспомощным. Альмейда многому его учил, но ни слова не сказал о том, как стоит вести себя в плену у "гусиных" пиратов! А зря...
Берто втащили в какую-то каюту, грубо толкнули в спину и он упал на колени. Попытался подняться, и его тут же швырнули обратно. Он хотел попытаться ещё раз - но холодные пальцы, коснувшиеся его щеки, заставили настороженно замереть.
- Гордый? - вкрадчивый голос показался ещё более мерзким, чем прикосновение. Берто вскинул голову и едва не свалился, так всё закружилось перед глазами. Мутило. Наверное, его всё-таки здорово приложили...
Пиратский капитан оказался обритым наголо здоровяком в богатом камзоле с чужого плеча. Его череп был украшен уродливым рваным шрамом, сползающим до самой брови. Мясистые губы противно улыбались.
- У тебя кровь.
Капитан провёл ладонью по его лбу, и Берто замутило отчётливее.
- Я дрался, - скупо сказал он. "И, надеюсь, убил достаточно твоих тварей!"
- О да, разумеется. Я видел тебя в бою и решил пощадить. Ты мне понравился. Грациозный, как... как вы называете большую кошку?
- Пантера, - прорычал Берто, но голос капитана продолжал журчать так же мягко. Реакция пленника совершенно не интересовала "гуся".
- Точно, как пантера. К тому же черноволосые мальчики мне всегда нравились больше, чем светленькие. Говорят, южане любят светлые косы? А у северян, видимо, наоборот.
Этот разговор окончательно перестал нравиться Берто, но что сделать - он не знал, хотелось убить, но он пока не мог придумать, как. Возможно, капитан его запугивает?
- Моя фамилия Салина, - сказал он. - Вы наверняка слышали. Мой дядя заплатит за меня выкуп...
- О, думаешь, я отдам такого красивого мальчика ради какого-то выкупа? О нет. К тому же, по моему мнению, вас, марикьяре, надо безжалостно истреблять. Так что можешь не рассчитывать. Но я готов дать тебе шанс выжить... - Капитан облизнул губы. - Если будешь достаточно ласков со мной - я подарю тебе жизнь и позволю стать членом моей команды.
Берто ещё до конца не осознал услышанное, а тело уже действовало - само, как во время боя. Вскочил, руки связаны за спиной, ну да не беда... Он метил лбом капитану в нос, но тот со смешком увернулся, а Берто повалили на пол и несколько минут, показавшихся вечностью, пинали ногами - а он корчился и отчаянно пытался хотя бы прикрыть голову. Ему и до этого было худо, а теперь - словно на нём пьяные крабьи тёщи станцевали!
- Довольно. Можешь попытаться ещё раз - только пусть теперь это будет больше похоже на поцелуй.
Капитан расхохотался, а Берто с трудом поднялся, ругаясь сквозь зубы, чтобы не стонать, и едва не плача от отчаяния, как мальчишка. Что он может сделать? Один, против пары сотен пиратов, со связанными руками? Если капитан захочет заставить - кто ему помешает?
- Я никогда этого не сделаю, - с ненавистью ответил Берто и плюнул капитану на сапог. Попал, хотя во рту было совершенно сухо и словно кошки скреблись. Закатные.
Капитан побагровел от ярости, а Берто усмехнулся ему в лицо. Пусть лучше забьют насмерть. Это, по крайней мере, можно вынести... Ну и всяко честнее будет. Он почти молился о том, чтобы так и случилось.
- В самом деле, гордец...
Берто толкнули в спину, он снова упал, готовый к новым побоям - но вместо этого его схватили за волосы и повозили о грязный сапог щекой. Он зло выругался.
- И к тому же ты крайне невежлив. А зря.
Его отпустили. Берто проворно вскочил, снова едва не свалился, так сильно кружилась голова. Приходилось дышать ртом, чтобы не оставить на полу свой завтрак.
- Я мог бы велеть, чтобы тебя привязали к кровати, - капитан улыбнулся ласково, почти нежно. - Но мне это не по вкусу.
Что?! Так сволочь хочет получить его согласие?! Да таких пыток просто не существует, чтобы заставить его добровольно...
На языке крутилось не меньше сотни ругательств, но Берто побоялся выругаться ещё раз - и молчал, ненавидя себя за это.
- Я дам тебе время подумать. Например - до завтра. Может быть, после ночи в трюме ты, дворянский сынок, посмотришь на мягкую кровать и свежие простыни с куда большим интересом. Ну или просто проголодаешься как следует. А если нет - сам напросился, повисишь на верхушке мачты денёк-другой - и будешь сам меня умолять...
"Ну уж нет, никогда! Лучше сдохнуть!"
Берто скривился, но снова не решился ответить. Что же эти твари с ним сделали... Капитан на прощание ещё раз коснулся его щеки - и этот кошмар наконец-то закончился. Берто втолкнули в трюм, он больно ударился плечом - и остался в кромешной темноте.
Капитан ошибался - ему понравилось здесь куда больше, чем в ломящейся от награбленного добра каюте. По крайней мере, он был здесь один. Правда, при мысли о завтрашнем дне скручивало желудок, но Берто малодушно предпочёл жить днём сегодняшним. Тем более раскалывающаяся голова умоляла дать ей хоть немного отдыха. Так что он устроился у стены и постарался заснуть.

***

Пиратский капитан не спешил исполнять своё щедрое обещание привязать Берто к верхушке мачты. Видимо, догадывался, что с неслабым ушибом головы пленник может такого развлечения и не пережить. Вместо обещанной пытки Берто ждали другие: головной болью, ожиданием, голодом, холодом и жаждой. Воду ему не принесли, еду тоже, меховой плащ навсегда остался на "Солнечном луче", а в трюме было сыро и холодно. Уже почти отчаявшись, Берто собрался умереть от холода, когда нашел в углу грязное вонючее одеяло. Со скрученными за спиной руками не так-то просто было вытряхнуть из него крысиный помёт, но желание согреться наконец было слишком велико. Берто не без труда закутался, высунув наружу только нос, и ощутил себя самым счастливым человеком на свете.
К утру руки затекли совершенно невыносимо и причиняли столько неудобств, что Берто не мог думать уже ни о чём другом. Поспать удалось всего несколько часов, зато голова перестала болеть и теперь тихонько ныла в месте ушиба. К этому можно было привыкнуть, как и к трюмной вони, грязному одеялу и настойчивому желанию поесть. От жажды язык стал безжизненным, как старая тряпка.
Время уже подбиралось к полудню, когда в трюм вломилось несколько пиратов и, грубо вытряхнув Берто из одеяла, подхватили под руки и потащили наверх. От свежего ветра и яркого света на глаза навернулись слёзы, пришлось зажмурится.
Берто втолкнули в уже знакомую каюту и подвели к капитану. Тот только скривился брезгливо.
Сегодня пират вырядился, как на бал, и Берто не хотел думать, с какого несчастного был снят шикарный, расшитый золотом тёмно-зелёный камзол и рубашка из тончайшего батиста. Впрочем, эти изысканные вещи совершенно не шли к его грубому небритому лицу и ужасающему шраму.
- От тебя несёт, как от помойной ямы, - сказал капитан, прикрывая лицо платком. Платок был, кажется, не первой свежести.
"Сволочь, я бы на тебя посмотрел..." Берто представил, как пинает похотливую скотину сапогами, а та визжит и просит о пощаде - и даже нашел в себе силы улыбнуться.
- Ты, видимо, глуп, раз предпочитаешь страдания удобной жизни в тепле и уюте. Здесь есть тёплая одежда, еда, - он кивнул на стол, потом подошел к нему и вернулся обратно с кубком, в котором плескалось вино. - Питьё...
Берто скрипнул зубами. Пить хотелось до одури, но не вино, а простую воду, желательно холодную и свежую, но сойдёт любая, только бы смочить горло и утишить бешеных котов, пляшущих там!
- Здесь есть вы, - хрипло сказал он. - И это сводит на нет всю прелесть этого места.
- О, знал бы ты, с каким удовольствием я собью с тебя спесь, мальчишка!
Пират запустил руку ему в волосы, оттягивая голову назад, и приставил холодный ободок кубка к губам. "Нет уж, откуда я знаю, что ты туда подмешал!" В любовные зелья Берто не верил, но сейчас вдруг начал сомневаться.
- Пей!
Берто сжал зубы.
- Откройте ему рот, - почти ласково приказал капитан, и грязная лапища пирата вцепилась Берто в челюсть, едва не вывихнув.
Он пытался кусаться и пинался ногами, но это не помогло. Вино влили ему в рот и заставили проглотить. По вкусу - обычное кэналлийское, не самое лучшее, но и не кислятина. В животе стало тепло и немного уютно, поэтому Берто не стал возражать и второй глоток сделал, не дожидаясь, пока ему сломают челюсть.
Капитан выпустил его волосы и стёр с подбородка красные капли.
- Ты совсем дикий и непослушный... Отведите мальчишку к боцману, пусть поучит нашего пленничка уму-рузмуму. А потом бросьте обратно в трюм. Может быть, там он немножечко поумнеет?
- Не дождёшься, урод!..
Капитан ударил Берто по щеке, не дав договорить, а потом матросы выволокли его из каюты и потащили куда-то в сторону юта. У Берто подкашивались ноги, когда он шел, но, всё-таки, боцман - это лучше, чем пиратский капитан. Не будет же он его?..
Нет, не будет. Берто втолкнули в узкое помещение, чуть больше канатного ящика, показали тяжелую плётку. Боцман оказался здоровенным рыжим парнем с неожиданно окладистой бородой, чем мог похвастаться редкий "гусь". Плётка в его здоровенных лапах казалась игрушечной.
Берто развязали руки - чтобы тут же связать спереди - и толкнули лицом к стене. Голова пьяно кружилась, но сейчас это было почти приятно.
- Считай, в голос. Пятнадцать ударов, собьёшься - начну заново.
Да он на десяти сдохнет, наверное! Не будь он так ослаблен...
- Чтоб ты сдох...
Показалось, что на спину выплеснули кипятка. Берто беспомощно дёрнулся, но старательно подавил стон, сжав зубы.
- Ну?
Гордость подсказывала молчать, но губы сами собой разжались и он почти и прорычал:
- Один!
- Молодец, уже не очень гордый?
Берто судорожно обернулся и увидел капитана. Чтоб эту тварь кошки жрали в Закате!
Второй удар заставил мучительно выгнуться, в этот раз прорычать не удалось, вышло шепотом: "Два", дальше он думал только о том, чтобы не вопить, перемежая ругань сквозь зубы с шипением. Хотя, кажется, боцман всё-таки бил не в полную силу. Вряд ли щадил, скорее, пиратский капитан приказал поберечь будущую игрушку.
Когда дошло до десяти, Берто понял, что сейчас упадёт - и всё, пусть хоть на ушах танцуют, не встанет!
Он покачнулся, с ужасом ожидая следующей порции опаляющей боли, грудью наваливаясь на стенку - и неожиданно услышал голос капитана:
- Хватит с него, Ник, а то сам потащишь в трюм!
- Да я только во вкус вошел, капитан! - досадливо ответил боцман но, к счастью, дальше Берто уже не слышал, провалившись в беспамятство.

***

Время текло медленно, как противная сладкая патока. Берто сначала мутило, потом осталась только ставшая почти привычной боль: разведённый на спине костёр, колючий ёж в желудке, которого он зачем-то проглотил, дерущие горло кошки и язык, сухой и шершавый, как мочалка.
К холоду он привык. Сил хватило только доползти до одеяла и улечься на нём, подтянув ноги к животу. Завернуться не получилось - при каждом движении в спину словно впивались чьи-то зубы, много.
На запах крови из темноты пришли крысы. не приближались - пока человек жив - только смотрели, а Берто наблюдал за их блестящими бусинками-глазками, гадая, когда они сочтут его достаточно безопасным, чтобы наконец напасть? Да и так ли они голодны или предпочтут дождаться его смерти? И... дадут ли ему умереть?
Он не знал, сколько прошло времени. Свет в трюм не проникал, а сознание он терял уже несколько раз, поэтому и счёт времени потерял тоже.
Пить хотелось невыносимо. Когда Берто переставал думать о боли - он думал о жажде, и не было мыслей хуже этих. Всё остальное уже не имело значения: ни проигранный бой, ни оставшиеся без солонины солдаты с Закатной кошки, ни Альмейда - где-то далеко и в неизвестности. Всё было неважно рядом с всепоглощающей жаждой. Ничто не могло отвлечь от неё. Не помогало придумывать способы выбраться отсюда - не было способов. Не отвлекали попытки придумать для пиратских сволочей мучительную казнь. Даже там, в этих мыслях, была только вода. Целое море воды. Она текла из перерезанных глоток, а Берто жадно пил её, пил, прижимаясь губами к щетинистой шее пиратского капитана, и не мог напиться. Чуть больше похоже на поцелуй, да?!
Берто не знал, сколько прошло времени, а поэтому не знал и того, как долго ещё сможет протянуть. Сколько он не пил? Два дня, три? Раны на спине уже, наверное, воспалились, а он даже посмотреть на них не может... Чего капитан ждёт? Что он приползёт на коленях с мольбами о пощаде? Трупы не ползают!
Или понял, что марикьяре никогда не склонится перед каким-то "гусиным" ничтожеством? Хотя имеет ли это значение? Впереди - смерть. Потому что лучше она, чем согласиться играть по чужим правилам, особенно таким...
В очередной раз очнувшись от беспамятства, Берто так и не пришел в себя, а оказался в странном горячечном забытьи - он помнил, где он и что произошло, и при этом перестал воспринимать происходящее с ним. Трюм и его самого наполнили странные образы: пугающие и вместе с тем восхитительные, хотя придумать им название Берто не смог. Больше всего это было похоже на бред, который случается при лихорадке, и всё-таки Берто был уверен, что находится в сознании.
Ему вдруг стало невыносимо страшно. Он поднялся на четвереньки и, вцепившись в стенку трюма, попытался подняться на ноги. Потолок давил, словно собирался прихлопнуть Берто, как жалкую букашку. Было нечем дышать - лёгкие разрывались, на висках выступил пот. Берто хватал воздух ртом и руками, по щекам катились слёзы. Он казался себе огромным - и малюсеньким, он не знал, как выглядит смерть, но, может быть, это случается именно так...
Корабль вдруг тряхнуло. Берто не удержался на ногах и упал на спину. Последнее, что он запомнил: рвущий уши грохот собственного падения, свой отчаянный вопль - и полная боли темнота.

***

Очнуться заставил скрип отодвигаемой двери, громкие шаги и голоса:
- Ну и вонища тут!
- Эй, дайте-ка фонарь!
Берто пошевелился, попытался приподняться, чтобы рассмотреть, кто пришел - не получилось, сил не хватило удержаться и он свалился обратно, больно ударившись лицом о доски. Голова отозвалась колокольным звоном.
- Ух ты ж!..
- Эй, парень, ты живой?
Берто повернул было голову на голос, но яркий свет фонаря ослепил, заставив болезненно зажмуриться и снова уткнуться лицом в доски.
- Передайте своему капитану, пусть идёт в ..., - прохрипел он.
- Нашему-то капитану? - хохотнул кто-то над головой.
- Ну уж едва ли, - отозвался другой голос.
Берто уже не понимал, сколько вокруг человек. Да и происходил ли этот разговор на самом деле? Или это - просто новый виток бреда?
- Встать-то ты сможешь?
- Нет, - злорадно ответил Берто и оскалился. Пусть помучаются, всё равно заставить они его не смогут.
Он всё-таки открыл глаза и, проморгавшись, увидел склонившуюся над собой "гусиную" рожу, бледную, с ссадиной на скуле. Была драка? Неужели проспал что-то интересное? А что, если пираты захватили ещё один корабль, и теперь он уже не нужен капитану? Было бы неплохо, если его сейчас наконец прикончат, потому что сколько же можно... Или сначала оттащат наверх - показать новой жертве, что ждёт её в случае неповиновения?
Сам Берто о своём выборе не жалел. Мягкая постель и вкусная еда, купленные таким способом, были ему не нужны. Да лучше спать на гвоздях и жевать сапоги!
Кажется, он пропустил какую-то часть разговора, потому что его вдруг подняли с пола. Оказавшись в воздухе, Берто вскрикнул, совсем по-мальчишески, и непроизвольно вцепился в пирата, хотя затёкшие руки плохо слушались. Кто-то беззлобно хохотнул.
- Ну, по крайней мере, жив, - фыркнул пират ему на ухо. - Куда его тащить?
- Да к капитану давай. Он что-нибудь придумает.
"К капитану", - подумал Берто. Зачем он такой нужен капитану? Чего тот добивался, спрашивается? Или ему нравится, когда жертва напоминает труп? Ну и гадость же!.. Но о какой добровольности тогда шла речь?
Около трапа пират перехватил его поудобнее - и Берто снова вскрикнул, на этот раз - от опалившей спину жгучей боли
- Ну, мальчик, не на плечо же тебя закидывать?
Берто попытался ответить, на языке крутилась язвительная фраза, но он не смог - настолько пересохло во рту. Сколько он всё-таки не пил? Сознание снова начало уплывать, и Берто не пытался его удержать. Всё равно он уже ничего не сможет сделать. Сдохнуть - сдаться, согласиться - сдаться... Как же мерзко, всё-таки, когда судьба зажимает в тиски со всех сторон...
- Эй, парень! Держись, ну? Почти пришли ведь... Парень? Смотри на меня!
Берто криво улыбнулся, от этой улыбки потрескавшиеся губы окрасились кровью - и снова провалился в темноту.

***

Пахло лекарствами и касерой. Берто пошевелился, застонал - и тут же прикусил губу. Нет уж, он ни одну тварь не порадует стоном! И так уже насмотрелись на его жалкий вид - дальше некуда!
Кто-то приподнял ему голову, губ коснулся холодный ободок кружки. В ней была вода. Прекрасная, живительная, холодная, если закрыть глаза, можно представить, что пьёшь горстями из горного ручья... А ведь глаза и так закрыты... Нет, ничего он не станет пить! Пусть подавятся своими подачками, сволочи!
Он помотал головой, но его не отпустили, зато стакан убрался.
Хлопнула дверь. Кто-то вошел и с размаху плюхнулся в кресло. Такой уютный звук, оказывается. Берто подумал, что с двоими будет справиться сложнее, если что.
Губ снова коснулся стакан. Берто помотал головой ещё отчаяннее.
- Ну, давай-ка без фокусов, марикьярский воробышек. Пей, это просто вода.
Голос был незнакомый, немного насмешливый, немного - с ленцой, такой опасной ленцой уверенного в себе дикого зверя. В нём не было вкрадчивых интонаций пиратского капитана, и Берто решился всё-таки посмотреть. Он приподнял веки осторожно, совсем чуть-чуть, и сквозь ресницы увидел незнакомую каюту, флаг Кесарии Дриксен над дверью, уголок стола, заваленного картами и всякими врачебными снадобьями, простое кресло у двери и сидящего в нём человека, закинувшего ногу на ногу. Это оказался, без сомнения, дрикс: соломенные волосы, едва ли длиннее плеч, были схвачены на затылке лентой, лицо казалось серьёзным и суровым, но то и дело проскальзывающие в глазах смешинки, совсем как у вице-адмирала Вальдеса, скрашивали впечатление. Человек этот был одет в простую матросскую куртку "гусиного" флота, тёмно-синюю с посеребрёнными пуговицами, но Берто сразу догадался, что перед ним офицер, а не простой матрос. А, скорее всего, это и есть тот самый капитан, о котором говорили... пираты?
Вряд ли пираты, но что в таком случае произошло и кто это такие?!
- Пей, - напомнил незнакомец, и Берто послушно сделал глоток.
Строгая складка на его переносице тут же разгладилась, и Берто вдруг захотелось сделать ему приятно, поэтому он допил всё до последней капли. Его тут же опустили обратно на подушку, и он увидел старенького лекаря. Его гладко выбритое лицо казалось сплошь состоящим из добрых смеющихся морщинок, и только глубоко сидящие тёмные глаза выдавали человека, по долгу службы давно привыкшего к чужим страданиям.
- Это Хенрик, наш корабельный лекарь. Он займётся твоими ранами. А я тут сижу на случай, если ему вдруг понадобится помощь, вот как только что. - Губы дрикса - называть его "гусем" у Берто духу не хватало - чуть тронула насмешливая улыбка. - Моё имя - Отто Бюнц, я капитан этого кораблика. Ну а кто ты таков и как тебя занесло к пиратам - расскажешь попозже, когда доктор закончит и ты достаточно отдохнёшь. А пока просто постарайся держаться молодцом, умирать тебе не с чего. Я видел твою спину, там всё не так уж плохо.
Берто с трудом кивнул, потому что сил ответить снова не нашлось. Итак, пока он валялся без сознания, одни "гуси", судя по всему, поджарили хвост другим. И он в плену у дриксов. В этот раз - у самых настоящих, а не у пиратов. Впрочем, капитан Бюнц прав - если он не врёт насчёт спины, разумеется - умирать теперь не с чего. Вряд ли этот окажется такой же сволочью, как предыдущий.... А если окажется - теперь-то есть шанс побороться. Руки ему не связали, по крайней мере. Так что дайте только выздороветь!
К губам снова прислонился ободок кружки. Берто сделал глоток и узнал маковую настойку. Что ж, это, по крайней мере, милосердно...
- Сейчас станет легче, - сказал доктор.
У него оказался странный голос - сухой, как шелестение пергамента, и Берто вдруг сообразил, что тот говорит на дриксен, а капитан Бюнц разговаривал на талиг - хорошо разговаривал, с чуть жестковатым северным акцентом, но такой встречается и в Придде. Как, оказывается, давно он не слышал родного языка. Пиратский плен показался чуть ли не вечностью.
- Всё в порядке. - ответил Берто едва слышно. Он на самом деле уже почти не чувствовал боли - не из-за настойки, просто... привык, что ли? Голова слегка закружилась. Интересно, заснуть удастся?
- Помогите мне, капитан.
Берто наблюдал из-под опущенных ресниц, как тот подходит к койке - коренастый, жилистый, широкоплечий. Когда он оказался совсем рядом, Берто разглядел на его загорелом лице едва видимые пятнышки веснушек.
Вдвоём с доктором они перевернули Берто на живот. Тот подавил готовое сорваться с губ ругательство - рано, с ним пока ничего не делают. Он уткнулся носом в подушку, если что - прикусит её и даже не пикнет!
И правда, не пикнул, пока с него стаскивали рубашку, давно прилипшую к запёкшейся крови. Это было почти так же больно, как бить - но Берто держался, потому что ему стыдно было выдать свою слабость - и ещё не хотелось расстраивать доктора, бормочущего себе под нос что-то ласковое вперемешку с проклятиями в адрес пиратских сволочей. Так что Берто кусал подушку и мысленно вопил все приходящие на ум ругательства, пока его исстрадавшуюся спину скребли ядовитыми когтями все закатные кошки разом.
Покончив с рубашкой, доктор взялся за влажные тряпки, потом - за прокаленный на огне нож. "Какие очаровательные нарывы", - разобрал Берто и невольно усмехнулся. Правда, смеяться расхотелось уже через несколько секунд, и он сильнее вгрызся в подушку, а пальцами впился в покрывало.
Нет, не думать о боли, главное - не думать о ней. О чём угодно. Вот хоть бы о капитане Бюнце! Всё-таки интересно, почему тот не побрезговал положить грязного и вонючего пленника на собственную постель? Странное милосердие. С другой стороны, покрывало всегда можно постирать, а вот сдохшего пленника, который может оказаться полезным - уже не воскресить...
Берто чуть не взвыл. Лекарь, скотина, что ты там делаешь?! Нет. Не думать об этом! О капитане, о дриксах... Все эти "гуси" - такие добренькие. Так мало ли, что понадобится этому. Не задница - так государственные тайны. Тайн он вроде бы никаких не знает, но... Хотя теперь-то капитану Бюнцу придётся хорошенько напрячь мозги, чтобы придумать какие-нибудь оригинальные пытки...
Берто понял, что этими мыслями загоняет себя в очередной тупик. Уж не стал ли он записным трусом? Пока-что его наоборот, спасают, а не калечат, хотя терпеть это сложно... Так что лучше уж подумать, например, о том, не удастся ли незаметно стащить нож, когда лекарь перестанет наконец... Ох! Перестанет его резать!
- Не дёргайтесь, - шикнули на Берто.
Не дёргаться! Как же! Сам не дёргайся, когда тебя режут по живому, тварь ты закатная! Это всё равно, что улечься на угли и попытаться заснуть! Нет уж... Главное - думать, о чём угодно, только не о том, что с ним сейчас делают, а то свихнуться от боли можно...
- Всё, последний. Теперь обработаем.
Берто стиснул зубы. Лекарь зачерпнул какую-то мазь, она казалась ледяной. Лёд на ожог, изысканно. Смена впечатлений. Угли, на которых лежишь, превращаются в мелкое ледяное крошево. Или в битое стекло.... К счастью, долго он не выдержал, то ли маковая настойка подействовала наконец, то ли Создатель оказался милосерден, но беспамятство забрало боль, лекаря, внимательно наблюдающего капитана и вообще всё. Берто не возражал.

***

Быстро выздоравливать никак не получалось, хотя Берто очень старался: начиная с того момента, как пришел в себя - и последующие шесть склянок, которые был предоставлен сам себе. За кормовыми окнами было темно, свечу ему не оставили, да и зачем она ему? Заснуть больше не получалось, хотя вряд ли он проспал долго - и он лежал, уютно устроившись на боку, и рассматривал тёмные очертания предметов.
Хорошо всё-таки оказаться в тепле и на мягкой постели...
Невыносимо хотелось есть, чуть меньше хотелось по нужде. И ещё одна мечта - вымыться как следует.
Берто не был уверен, что ему принесут какой-нибудь еды. И что кто-нибудь дотащит его в гальюн или хотя бы до борта. Ну а про мытьё вообще глупо даже думать. Скорее всего, как только капитан вернётся - выкинет дурно пахнущего пленника в какой-нибудь трюм и, если будет достаточно милосердным, даст с собой ненужное одеяло.
Время шло - и Берто перестал чувствовать себя спокойно. Это оказалось очень неприятно и противно, а собственная беспомощность уже в горле стояла! Может быть, стоит всё-таки подняться и поискать какое-нибудь оружие? Но если он начнёт обыскивать ящики почти на ощупь, капитан точно заметит беспорядок - утром, если не раньше. Всегда знаешь, когда кто-то рылся в твоих вещах.
И всё-таки Берто заставил себя сползти с койки. Это было не так-то просто сделать, но до стола, к счастью, было два шага. Берто навалился на него обеими руками и принялся искать хоть что-нибудь острое. Нашел, как ни странно. В столешницу, рядом с чернильницей, чья-то заботливая рука воткнула ножик. Совсем маленький, не больше пальца в длину, но шею перерезать можно и таким. Довольный, Берто свалился обратно на койку и зажал ножик в руке. Жаль, что рубашку с него сняли, в рукав не спрячешь... Кстати, одеться бы тоже не помешало, не жарко. Штаны, конечно, греют, но явно недостаточно. Интересно, капитан Бюнц очень расстроится, если пленник позаимствует у него рубашку?
Впрочем, порыться в чужом сундуке Берто не успел - дверь распахнулась и в каюту ввалился... наверное, капитан. Он покачивался совсем не в такт тому, как покачивалась под ним палуба. Берто на всякий случай вжался в стенку и решил не торопить события. Теперь, когда у него был нож, он уже не такой беспомощный, постоять за себя сумеет, а, значит, и бояться тоже нечего.
Капитан даже не зажег свечу. Ругаясь на дриксен, он стащил сапоги, в процессе несколько раз принимая довольно странные позы. Берто едва не хихикнул, когда капитан был под особенно опасным углом к полу - но нет, не свалился. Берто даже преисполнился уважения, но всего на несколько секунд, потому что, расправившись со вторым сапогом, капитан проковылял к койке, плюхнулся на неё, едва не подмяв под себя Берто - и засопел.
Берто выругался вполголоса. Капитан, естественно, и не подумал просыпаться.
"Прирезать его, что ли?" - растерянно подумал Берто, вертя в руке нож. Это было бы заманчиво, но Бюнц всё-таки его спас. И даже позвал лекаря. И вообще, при утром он показался неплохим человеком, хоть и оставался врагом. Но самое главное - что потом? Ну прирежет, а дальше? Вплавь? Весной в Устричном море - самый верный способ, если собрался на свидание с крабьей тёщей. Больше склянки в ледяной воде не протянешь. А если и протянешь, то куда плыть? В Хексберг?
Нет, будь это пиратская сволочь - Берто не колебался бы ни секунды. Но убивать капитана Бюнца ему не хотелось. Пока, во всяком случае.
Он неуверенно потыкал капитана пальцем в предплечье - оно почти касалось его бока. Койка явно оказалась тесноватой для двоих. Капитанская рука в ответ недовольно поёрзала - и шлёпнулась на Берто. Тот взвыл сквозь зубы, прибавил к этому пару ругательств и решил незаметно переползти через капитана. Может быть, удастся поспать на полу? Если дриксу, конечно, не захочется посреди ночи прогуляться до гальюна и он не насупит на него!
Хватаясь за стенку и ругаясь сквозь зубы, Берто попытался встать. Телом своим он пока управлял плохо: ноги не держали, руки тоже. Пытаясь сохранить равновесие, он поставил ногу на край койки с другой стороны, не удержался - и свалился прямо на посапывающего капитана. Берто успел выставить руку, но спина всё равно обиженно взвыла, зато удалось не выпустить нож... Капитан среагировал мгновенно: сел, схватил Берто обеими руками и крепко сжал, грозясь переломать кости.
- Не смейте! - прорычал Берто.
От чужого прикосновения к обнаженной коже сделалось дурно, к горлу подкатил комок. Надо было всё-таки украсть рубашку! Берто выставил ножик перед собой, метя капитану в шею.
- Отпустите!
Ну почему не хочется бить сразу? Он ведь ослаб и против здорового не выстоит, это единственный шанс. Но рука не поднимается.
Капитан недоумевающе смотрел на нож. Потом перевёл взгляд на Берто, сонно моргнул.
- А, это ты, воробышек, - заплетающимся языком пробормотал он, разжал руки, сполз на пол, свернулся там - и снова засопел.
Ошарашенный Берто не сразу догадался, что это ему уступили койку.

***

Утром Берто проснулся от хриплой ругани. Капитан уже поднялся и теперь не слишком успешно пытался размять затёкшее в неудобной позе тело.
- Доброе утро, - поздоровался Берто. Пусть знает, что у него есть свидетели. Тогда, может, если его будет тошнить, он хотя бы постарается выйти за дверь.
- Доброе.
Голос был сонный и хриплый, но губы улыбались. Бюнц потёр покрасневшие глаза.
- Ты зачем меня на пол спихнул?
- Вы сами свалились, - нахально заявил Берто.
- Сам? - Капитан задумчиво почесал голову. Стащил запутавшуюся в волосах чёрную ленту, но это не слишком помогло его причёске. - Славно мы вчера победу отпраздновали, славно. Никогда сам не сваливался... Ладно, ты подожди, я схожу чего-нибудь выпью - и тебе поищу. Наверное, проголодался?
"Мне бы в гальюн", - тоскливо подумал Берто, но озвучивать это не стал. Пусть капитан уйдёт - и он сам доползёт как-нибудь... куда-нибудь.
- Проголодался.
Желудок тут же отчаянно заурчал. Сколько всё-таки он не ел? Явно меньше, чем нужно для голодной смерти, но явно больше, чем нужно для нормального существования и быстрого выздоровления.
Капитан повернулся к двери, но потом передумал, вернулся к койке. Берто ответил ему испепеляющим взглядом. Ну, что ещё от него нужно?
- Ножичек давай сюда. Ни к чему он тебе, а мне ещё пригодится.
"Помнит, сволочь!" - восхитился Берто. Сопротивляться сразу расхотелось и нож он вернул. Бюнц воткнул его на прежнее место около чернильницы и вышел.
Подождав, пока шаги стихнут, Берто с трудом поднялся и, чувствуя себя пролитым молоком, дополз по стенке до двери. Вышел - и наткнулся на солдата.
- А, марикьяре, - весело сказал тот. На вид - ровесник Берто, может, на несколько лет старше. Бледное широкое лицо, светло-русые волосы, совсем короткие.
- О, дрикс, - в тон ему ответил Берто.
- Боюсь, тебе не велено выходить, парень.
- Боюсь, капитан не обрадуется, если обнаружит у себя в каюте лужу. И это будут не пролитые чернила.
- Понял, - дрикс улыбнулся, в его взгляде не было ничего враждебного, и Берто это немало удивило. Всё-таки он с пелёнок знал, что Дриксен и Талиг - это смертные враги. - Давай я тебя провожу? Меня, кстати, Мерц зовут.
- Я Берто.
- Тебя, говорят, пираты здорово потрепали?
- Да так, ничего серьёзного.
Правда, даже бахвальства ради отпускать стенку Берто не решился, поэтому простая прогулка заняла в пять раз больше времени, чем могла бы. Мерц, правда, не роптал, а на обратной дороге вообще начал развлекать попутчика какими-то байками. Берто плохо понимал его речь, поэтому так и не вник в суть истории.
- Ты мне лучше про капитана расскажи, - попросил он. - Что за человек?
- О. - Мерц поднял палец. - Человек он что надо. Гроза пиратов и фрошеров... э, прости, парень. Как Ледяного с Северного флота сюда перевели - под его началом служит.
Это было не совсем то, что хотел услышать Берто, но не стоило же надеяться на что-то вроде: "Берегись, он ест младенцев на завтрак и обожает пытать пленников". Хотя не похож Бюнц на садиста. Скорее уж он на Вальдеса похож. Если у Талига есть Вальдес - почему бы и "гусей" ему не быть? Говорят, мир любит равновесие.
Вернувшись в каюту и с трудом добравшись до койки, Берто лёг на живот и с наслаждением вытянулся во весь рост. Спина ныла, но не сильно - да и привык он. Тревожные мысли - и те отступили. Вряд ли ему желают здесь зла. Он, конечно, не знает, где это - здесь, куда направляется капитан и какую судьбу тот готовит своему пленнику - но мерзкий, недостойный мужчины червячок страха всё-таки уполз в свою нору. Но Берто запомнил, что страх в нём есть, а значит, рано или поздно придётся бороться, чтобы его больше никогда не было!
Прошло больше склянки, прежде чем снова открылась дверь. Вошел капитан, поставил поднос.
- Вот, нашел тебе суп. Только, кажется, в руках ты его не удержишь. За стол сядешь?
Капитан отпихнул карты подальше и пододвинул кресло. Берто перебрался, хотя после прогулки сил осталось совсем мало. Ну да суп это исправит! Берто оценивающе посмотрел на внушительную миску и ещё более внушительную ложку. Пахло что надо.
- Спасибо, - сказал он уже с набитым ртом. Сам не заметил, когда успел.
- Хлеба возьми. Только не спеши так, а то вывернет.
Бюнц пододвинул ему большой кусок, и Берто счастливо вгрызся в него зубами. Капитан наблюдал с умилением, прихлёбывая то ли воду, то ли что покрепче. Кажется, своё похмелье он уже благополучно излечил.
- Да, здорово мы вчера повеселились. - Бюнц тряхнул мокрыми волосами, убирая прилипшую ко лбу чёлку. Берто ему позавидовал: помылся, наверное. - Я за этими пиратами ещё до начала зимы гонялся. Они парочку наших торговцев потрепали и один фрегат. Я им уже на хвост сел, считай, и тут шторма начались. "Птичку"... в смысле, "Весеннюю птицу", корабль наш, чуть по кусочкам не развалило, но дотащились, крабья тёща нас!.. А потом, как только весна пришла - снова вышли на охоту. Ох и хитрые эти сволочи оказались. Больше месяца мы за ними гонялись. И очень вовремя нам попались, а? Хотя ты так не считаешь, конечно. Ты считаешь, что если бы мы, дриксы, разобрались со своими пиратами парой дней раньше, ты бы спокойно доплыл... куда ты там плыл. Кстати, куда плыли-то?
- На Закатную кошку, - негромко ответил Берто.
Жевать расхотелось. Капитан решил подобраться к допросу издалека? Подлечил, накормил, а теперь можно и поспрашивать. Это совсем не то, что возиться с подыхающим полутрупом. Жаль, что он вчера не прирезал эту сволочь! Все "гуси" одинаковые, как оказывается.
- Ага... И много вас было?
- Фрегат, - совсем уж недружелюбно ответил Берто. Допроса не хотелось. Настолько, что хоть головой об стену или сразу за борт. Всё равно он этим скотам ничего не скажет, не дождутся, что бы они с ним не делали.
- Провизию везли?
Берто кивнул, почти уткнувшись носом в тарелку. Успеет выдернуть ножик? По всему выходит - нет. А вот запустить суповой миской в рожу капитану - запросто. Жаль, там не кипяток, было бы эффектнее. Правда, что потом? Каюта тесная, надо проскочить мимо. А снаружи охранник. Подсечкой свалить - можно попробовать, если использовать неожиданность - это если он не услышит шума в каюте. И попытаться отобрать оружие... А если услышит?
- Эй, воробышек, ты там живой? Или читаешь молитву по погибшим товарищам?
Берто тряхнул головой, не сразу поняв, чего от него хотят. Потом сухо сказал:
- Нет.
- Ну ладно. - Капитан пожал плечами. - Ты ешь, ешь.
"А что, это такое особенное удовольствие, мучить человека только на полный желудок?" - хотел огрызнуться Берто, но смолчал. Если капитан догадается, что его раскусили - никакой неожиданности не будет. Будут палачи. А это печально.
- Если вы не возражаете, я передохну, - сказал Берто.
- Конечно. Всё твоё, не отберу. - Капитан сделал ещё один глоток из своей кружки и блаженно улыбнулся. Потом помрачнел. - Много вас на том фрегате было?
- Сотня.
- Сотня... И ты, воробышек, единственный остался. Как это тебя угораздило?
"Капитану понравился". Берто пожал плечами.
- Не помню. Помню, как дрался, потом по голове ударили - и всё.
Бюнц кивнул.
- А побили-то за что?
- Захотелось, - резко ответил Берто. Вопрос явно лежит за границами вежливости. Что ему надо? Пристал, как банный лист!
- Ладно, прости, воробышек. А звать-то тебя как? А то нехорошо выходит: я представился, а ты нет.
- Берто. Берто Родригес.
Глаза капитана блеснули, и он сделал ещё глоток.
- Не припоминаю такой дворянской фамилии.
Вот тварь! Хитрая гусиная задница!
- Если вы обманулись моей внешностью - то я незаконнорожденный. А уж чей - знать не знаю, - Берто ослепительно улыбнулся. Съел, скотина?
Лучше они его за борт выкинут, посчитав бесполезным, чем начнут выпытывать секреты, которые ему всё равно неизвестны.
Однако капитана он недооценил.
- Юнга, значит?
Берто прикинул, что в свои почти восемнадцать мог бы стать и матросом, а больше - всяко не меньше.
- Матрос.
Капитан подался вперёд и схватил Берто за запястье, так быстро, что тот даже отшатнуться не успел. Тварь закатная! И как он только попался на этот крючок? Надо было солдатом представляться.
- Я слышал, Альмейда уже недели две как в Хексберг? - Указательный палец капитана провёл по его ладони. Берто хорошо видел разницу: собственные аккуратные ладони, которые хорошо знают оружие, но не знакомы с тяжелым матросским трудом - и грубые, каменные ладони Бюнца, помнящие не проходящие кровавые мозоли от ежедневной работы. Наверное, капитан хорошо помнит, как сам был простым матросом! - Пришел, как только смог пройти через Астраповы врата. А ещё перед тем, прошлой весной, взял себе нового оруженосца. Какой-то родич Хулио Салины, если я не ошибаюсь. Племянник, кажется...
Свободной рукой Берто схватил со стола миску с супом - и запустил капитану в голову. Тот успел отшатнуться, миска задела его краем по щеке, и Берто понял, что проиграл, потратив свой единственный шанс впустую. Он судорожно рванулся, пытаясь освободиться из хватки. Нож - совсем рядом, хотя бы попытаться...
Его схватили в охапку и швырнули на койку. Берто успел увидеть потемневшие от ярости глаза капитана, его залитую супом рубашку, а потом его перевернули и вдавили лицом в подушку.
- Ну, спокойно! Спокойно...
Конечно! Не дождёшься! Тварь! Он извивался и пинался, как сумасшедший. Несколько раз даже получилось ударить, пока капитан не прижал коленом его ноги. Стало не хватать воздуха. Сейчас он потеряет сознание - и капитан... Горло сдавило от ужаса. Нет, нет, не надо!
- Отпустите, - хрипло прошептал Берто, сомневаясь, что его услышат. Он задыхался.
- А ты уже успокоился?
Успокоился?! Он обмяк и перестал сопротивляться. Может быть, это посчитают за положительный ответ? Пусть отпустит и отойдёт, хотя бы на пару шагов. Этого хватит!
Капитан перевернул его на бок и отпустил, тяжело опускаясь на край койки. Стянул через голову мокрую рубашку.
- Ты очень бешеный марикьяре, воробышек, - с осуждением сказал он. - Чего это ты безобразничаешь?
- Чтоб вас крабы жрали, - прохрипел Берто.
- Я с раненными и пленными не дерусь. А то надавал бы тебе по шее, - довольно миролюбиво заметил капитан. - Или, чтобы с тобой поговорить, надо сначала связать как следует?
Берто не ответил. Все те слова, которые сейчас крутились на языке, были исключительно невежливыми. Надо успокоиться и включить голову!
- Я бы сам надавал вам по шее, если бы не был раненым.
Бюнц расхохотался.
- Послушай теперь сюда. Я человек добрый и терпеливый, но летающих мисок с супом не люблю. К тому же я всё-таки тебя в какой-то степени спас. Выделил тебе койку - между прочим, свою. То есть ты у меня в гостях. Разве это вежливо, бросаться на хозяев с супом, а? Вот представь, что ты меня пригласил к себе за стол, а я начал в тебя тарелками швыряться. Тебе бы это понравилось?
Берто хотел сказать, что он не просто так начал... швыряться, но прикусил язык. Если уж так разобраться - то особого повода в самом деле не было. Разозлился (если не перетрусил!), а ещё устал. Вымотался, никому не верит, больно, чувствует себя беспомощным, остался совсем один, не знает, чего ждать. Да, вот это, пожалуй, самое важное сейчас.
- Я не гость, - выделил Берто самое главное.
- Почему? - удивился Бюнц. - У тебя свободны руки, а охранника я к тебе приставил, чтобы ты не чудил. И никто другой не... почудил - тоже. Оружия я у тебя не отбирал - его и не было. И сражения, собственно говоря, тоже. Так что, воробышек, не раскисай. Ты, если уж на то пошло, не пленник, а приз. Как эти ваши бочки с солониной. Не топить же их было вместе с пиратским корытом, верно? Вот если бы "Птичка" с вашим корабликом сцепилась - дело другое. А так я тебя не обязан предъявлять в Метхенберг. Пока об этом вообще думать рано, возвращаться я не тороплюсь. Те пираты вряд ли были единственными, так что мы ещё немного поищем. А что делать дальше - придумаем. Может быть, поживёшь немного у меня, пока дождёшься корабля в Ардору или в тот же Хексберг. Я не настолько бедный, чтобы не собрать тебе пару монет на дорогу.
- Спасибо, - почти искренне сказал Берто. Почти - потому что так и не понял, а что с него взамен потребуют? - Значит, просто возьмёте - и отпустите на все четыре стороны?
- А зачем ты мне нужен? - удивился Бюнц.
"Я бы тебе ответил, задница ты "гусиная", только лучше бы тебе не знать, а то вдруг заинтересуешься?" На душе было мерзко, но уже не так, как раньше. Капитану хотелось верить. Он то ли в самом деле располагал к себе, то ли Берто слишком устал...
- Может быть... у вас есть какие-нибудь вопросы, - неуверенно сказал Берто. Лучше узнать сразу.
- А ты готов на них ответить, не бросаясь посудой? Что-то мне подсказывает, что не готов. Так зачем тогда их задавать? А всё, что меня действительно интересовало, я уже знаю. Почти всё.
Бюнц пожал плечами. Без рубашки он выглядел ещё внушительнее, хотя до Альмейды ему было, как Берто до соберано.
- Почти?
- Ты-то зачем плыл? Я думал, ты при адмирале должен сидеть.
- Думаю, меня послали, чтобы настоящего моря нюхнуть, - Берто примирительно улыбнулся. - Или просто хотели ненадолго от меня отделаться. Что и удалось в полной мере.
- Ну вот и прекрасно, вернёшься просоленным морским волком, - Бюнц хохотнул от души. - С пиратами сражаться - это тебе не при бочках с солониной присутствовать, всё-таки.
- Не могу с вами не согласиться.
Всё-таки, кажется, допрашивать его не будут. Да и за суп не убили, а это вообще неплохой признак. Берто заметно повеселел. Тем более желудок наконец-то перестал мучительно стонать от голода, что тоже прибавило радости.
- Теперь ложись-ка на живот. Лекарь велел ещё раз смазать твои боевые царапины. Потом хлебнёшь отвару - не знаю, насколько он там целебен, но лекарь очень старался и, раз со вчера тебе хуже не стало - видимо, действует.
Берто не помнил, как его вчера чем-то поили, но вряд ли капитан врал.
Мазать спину было не так больно, как вчера. Наверное, за ночь раны затянулись, а мазь приятно холодила кожу. Поначалу Берто волновался, но капитан действовал по-деловому и не собирался... смазывать в неположенных местах, так что Берто расслабился, стараясь не вздрагивать в самые неприятные моменты. Закончив с мазью, капитан сменил повязку, работая быстро и умело - наверное, лекарское дело знал не по-наслышке.
Потом он помог Берто напиться. Тот уже мог удержать чашку, но руки дрожали. Это было неприятно - как и любое напоминание о собственной слабости.
- Пожалуй, стоит подобрать тебе что-нибудь из одежды, - наконец-то сообразил капитан. Похоже, сам он от холода ни капли не страдал. - Я велю юнге заняться. Будешь совсем как птенчик, хотя я ещё ни разу не видел марикьяре в дриксенской форме.
- Птенчик? - переспросил Берто, представляя, как он будет смотреться в синей куртке. Наверное, как перебежчик. Зато не холодно!
- Ну, птенчики... - Бюнц как-то беспомощно развёл руками. - Команда "Птички".
"Да он ненормальный", - с облегчением подумал Берто.
- Вы собираетесь выделить мне место в команде?
- Пока-что я собираюсь тебя вылечить, - честно сказал Бюнц. - А потом посмотрим. Чего тебе сидеть без дела-то. Ну ты не бойся, драить гальюн не заставлю. Если будешь себя вести как следует, конечно.
Нет, это был не сумасшедший, это был Бешеный. Берто не ошибся в своей первой оценке, и это радовало. Он был знаком с Бешеным всего неделю, но уже успел понять, что мучить пленных тот не будет. А вот выдать им матросские куртки и оправить сворачивать канаты... Почему бы и нет? Впрочем, сначала в самом деле надо залечить "боевые царапины", а там поглядим...

продолжение в комментариях


Обзорам:

[L]Mutineer[/L] выкладывает <a href="http://mutineer.diary.ru/p197448581.htm">фанфик с феста,</a> без названия, Отто Бюнц, Берто Салина. Джен.

@темы: фикшн, ОТП, Отблески Этерны

---

Я пишу, как
Александр Зорич

Фан-проект от 'Prime Elements TCG'. Я пишу, как...

Я пишу, как
Виталий Зыков

Фан-проект от 'Prime Elements TCG'. Я пишу, как...

Правда, Зыков выпал трижды.

@темы: тесты

---

@темы: матчасть обо мне, лирика

---

После знакомство с ОЭ фразы из РФ "гуси и подвал" и "**ать гусей" зацвели новыми красками...

@темы: ни о чём

---

Вот так час убьёшь на перекапывание дневника...
А нужную запись не найдёшь!

@темы: матчасть обо мне

---

Немного болтовни и морисков из канона, может быть полезным

Ызарги… Если б не примета, имечко бы кораблик сменил в тот же день, но чем назвал, на том и ходи, пока ходится. Ходи и помни, как дергались, вырывались, орали те, кто раньше поучал и судил… Как рыдали, пытались откупиться, молились, но таких нашлось лишь двое. Их пихнули в мешки первыми, дав закончить разговор с небом, и эти мешки были пустыми. Молившихся оставили наедине с Создателем, прочих провожали ызарги. Длинные, волосатые, шипящие твари. Не бравые — отвратительные. Их хватали двумя руками за основание шеи и хвоста и высоко поднимали, показывая смотрящим на казнь. Твари клацали зубами, высовывали серые языки, пытались извиваться, но их по одному совали к осужденному и затягивали веревку. Один человек, один ызарг, один мешок… К дергающемуся, воющему, шипящему мешку прикладывали печать Тергэллаха и что-то негромко говорили, словно считали. Носильщики в алых плащах подхватывали то, что еще жило, кричало, умоляло, и уносили по сходням на стоящую у берега галеру, над которой развевались узкие алые флаги. Магнусы и кардиналы исчезали один за другим. Последними были трое пытавшихся откупиться храмовым золотом… Скверным золотом, как сказал Тергэллах.

Мориски молчали. Даже корсары. Стояли, будто на смотре, и глядели на причал, на мешки, на галеру. Не улюлюкали, не кидали в осужденных всякой дрянью, но и глаз не опускали. Так они служили своим Грозам, они все время им служили — не хватались за обереги, когда припечет, не поминали всуе, не откупались, а жили. Веруя и помня, что заповедано. Потому и бросали чужих клириков в море вместе с ызаргами. Не за иную веру — за предательство того, чему клялись и чего требовали от других. А вот Аристида победители не тронули, когда тот собрался разделить участь конклава.

Магнус Славы думал прорваться с боем — его пропустили. С оружием, со всеми спутниками. Несколько десятков «меченных львом» серым ручьем протекли сквозь алое поле. Они оказались возле мешков, когда последний магнус — магнус Чистоты — пытался целовать сапог стража в алом с белыми молниями плаще.

— Я отсутствовал, когда вы пришли, — сказал Аристид. — Теперь я здесь.

— Зачем? — спросил Тергэллах. Он мог выхватить саблю, мог подать знак стражам, но не сделал ни того, ни другого.

— Я — магнус Славы и член конклава.

— Верю.

— Я должен разделить судьбу моих братьев.

Аристид поворачивается к сидящему на земле магнусу. Стража опускает копья. Красные, как и все в этот день. Двое воинов в кошачьих шлемах делают шаг вперед. Они похожи, словно близнецы.

— Это не твой брат и ничей, — говорит Тергэллах. — Кто убил твоего предшественника?

— Не знаю.

— Ты обвинял конклав. Ты отказываешься от своих обвинений?

— Они больше не имеют смысла.

— Ты прав. Конклав МОГ убить Леонида, но Юнния он оставил без помощи, спасая себя и богатства. Эта вина очевидна. Очевидна и растущая из нее смерть. Дважды в нашем мире не умирают.

Магнус и мориск смотрят друг на друга. Ничего не делают, только смотрят. Рычит пока еще дальний гром — собирается гроза, а тех двоих, что заступили Аристиду путь, уже нет. Куда они делись? Может, кто и заметил, только не Дерра-Пьяве.

— Скверного города больше не будет. — Тергэллах отворачивается от адепта Славы и смотрит в наливающуюся свинцом бухту. — Те, кто был раньше тебя, забыли главное. Ты помнишь. Уходи и делай, что должно, там, где это возможно. Здесь ты не можешь ничего.

— Я могу здесь умереть.

— Нет.

Пара слов на чужом языке. Тяжелый удар грома. Крик. Нечеловеческий, визгливый. Тощий человек в сером — магнус Чистоты — бьется в руках красной стражи, проклинает, умоляет, обещает. Двое держат человека, двое — мешок, еще один — ызарга. Большого, толщиной в руку. Аристида не держит никто, но магнус Славы словно бы окаменел. Как и его люди.

Чей-то взгляд. Холодный. Змеиный. Женский. Молодая женщина с очень светлыми волосами оперлась на мраморную балюстраду и улыбается. Перед ней лежит ветка лилий. Белых. Меж мраморных столбиков что-то серебрится, будто течет.

Рука Дерра-Пьяве сама тянется к эспере, над головой что-то сухо шелестит. Вот и все звуки, не считая криков. Женщина у балюстрады, не прекращая улыбаться, подносит к губам цветок. У нее зеленые глаза, не смотреть в них невозможно. Лилии медленно падают вниз, качаются на свинцовой воде у борта полной смерти галеры. Сходни уже подняты, вопли и шипенье стали глуше, но все еще слышны. Крики, гром, равнодушный плеск воды.

Две молнии разом ударяют в шпили колоколен. Святой Торквиний и святой Доминик… Под громовые раскаты галера с красными флагами отходит от берега. Стоит мертвый штиль, на воде сонно раскачиваются белые цветы. Смерть, штиль, лилии…

— Значит, саму казнь вы не видели? — уточняет Эмиль Савиньяк. Талигойский маршал — душа-человек, но лучше б он поменьше походил на мориска. Потемнее был, что ли…

— Не видел, — подтверждает Дерра-Пьяве, а перед глазами маячат проклятущие лилии и зеленые глаза. Капитан запивал их четыре дня. Так и не запил.

@темы: Отблески Этерны

---

— Значит, саму казнь вы не видели? — уточняет Эмиль Савиньяк. Талигойский маршал — душа-человек, но лучше б он поменьше походил на мориска. Потемнее был, что ли…

Блин. Так мориски - блондинки?! Чем я читал?
Забавно. Мориски - блондинки, марикьяре и кэналлийцы - брюнетки.
Как они умудряются быть родственниками по Алвам?
Зато Аларкон... Может, не такой уж и чистокровный марикьяре, а?

@темы: Отблески Этерны

---

Похоже, отравился.
С трёх часов ночи на ногах.
Температура упала до 37.
Так что, попробую чутка поспать.
Хотя боюсь, не выйдет.

@темы: матчасть обо мне

---

11.11.2014 в 11:37

Пишет  Suhmat:

«Мосфильм» выложил для бесплатного просмотра более 500 фильмов.
Фильмы отсортированы как по персоналиям (режиссёры, актёры), так и по жанрам.
Приятного просмотра!

СМОТРЕТЬ ЗДЕСЬ

@темы: избранное

---

Лермонтов, блин...

О ты, вонючий храм неведомой богини!
К тебе мой глас... к тебе взываю из пустыни,
Где шумная толпа теснится столько дней
И где так мало я нашел еще людей.
Прими мой фимиам летучий и свободный,
Незрелый слабый цвет поэзии народной.
Ты покровитель наш, в святых стенах твоих
Я не боюсь врагов завистливых и злых,
Под сению твоей не причинит нам страха
Ни взор Михайлова, ни голос Шлиппенбаха
Едва от трапезы восстанут юнкера,
Хватают чубуки, бегут, кричат: пора!
Народ заботливо толпится за дверями.
Вот искры от кремня посыпались звездами,
Из рукава чубук уж выполз, как змея,
Гостеприимная отдушина твоя
Открылась бережно, огонь табак объемлет.
Приемная труба заветный дым приемлет.
Когда ж Ласковского приходит грозный глаз,
От поисков его ты вновь скрываешь нас,
И жопа белая красавца молодого
Является в тебе отважно без покрова.
Но вот над школою ложится мрак ночной,
Клерон уж совершил дозор обычный свой,
Давно у фортепьян не раздается Феня...
Последняя свеча на койке Беловеня
Угасла, и луна кидает бледный свет
На койки белые и лаковый паркет.
Вдруг шорох, слабый звук и легкие две тени
Скользят по каморе к твоей желанной сени,
Вошли... и в тишине раздался поцалуй,
Краснея поднялся, как тигр голодный, хуй,
Хватают за него нескромною рукою,
Прижав уста к устам, и слышно: "Будь со мною,
Я твой, о милый друг, прижмись ко мне сильней,
Я таю, я горю... " И пламенных речей
Не перечтешь. Но вот, подняв подол рубашки,
Один из них открыл атласный зад и ляжки,
И восхищенный хуй, как страстный сибарит,
Над пухлой жопою надулся и дрожит.
Уж сближились они... еще лишь миг единый...
Но занавес пора задернуть над картиной,
Пора, чтоб похвалу неумолимый рок
Не обратил бы мне в язвительный упрек.

@темы: лирика

---

05.09.2014 в 12:01

Пишет  Дикотравка:

Инструкция от Галины Тимченко: "Как читать новости"
Главный редактор интернет-издания Lenta.ru. дает очень краткие и дельные советы по чтению (читай, по написанию) новостей. Особенно годно при рерайте.
Думаю, коллегам и самим читателям будет интересно и полезно.

1.Не верьте заголовкам. Они написаны для привлечения внимания и обычно не несут серьезной смысловой нагрузки. Зачастую заголовок противоречит содержанию.

2.Сверяйте глаголы в заголовке и первом абзаце, именно там содержится значимая информация.
Если заголовок гласит «В России запретят иностранное кино», то из первого абзаца вы наверняка узнаете, что с такой инициативой всего лишь выступил некий чиновник.

3.Если заголовок и содержание новости не совпадают, смотрите в третий или четвертый абзац. Именно там и появляется «главный герой» (тот, ради кого она и была написана, или «заказчик»). Его мнение, скорее всего, будет оформлено прямой речью.

4.Обращайте внимание на источник. Если в новостной заметке ссылки на источник нет совсем — это повод сомневаться в достоверности информации. Если издание ссылается в заметке на информацию другой газеты или новостного ресурса — не поленитесь, пойдите по ссылке и сравните.

5.Если газета уверенно сообщает о событии, но все опрошенные участники не комментируют его или отрицают, это повод подозревать издание в публикации «слива» — непроверенной информации, слухов, которые вбрасываются с определенной целью.

6.Новость — это событие, которое уже произошло. Если новостная заметка начинается с громкого заявления о неизбежности некоего события в будущем (экологической катастрофы, эпидемии и т.п.), это означает, что перед вами не новость, а «страшилка».

7.Об экспертах. Прежде чем прислушиваться к их мнению, стоит набрать в любой поисковой системе имя эксперта и проверить, имеет ли он отношение к проблемам, описанным в новостной заметке.

8. У новости всегда есть подробности. Их бывает мало, но они есть всегда: адрес, время события, участники, обстоятельства дела. А вот эмоций быть не должно. Эпитет- сигнал тревоги для читателя, его появление свидетельствует о нехватке фактуры.

Ещё бы граждане читать умели...

---

Так, чуваки.
Ничего не знаю, а чтобы все к концу недели сделали вишлист.
Сделали, я сказал!!!

@темы: матчасть обо мне, ПЧ, избранное

---

Раймонда, маркиза Сакаци, графиня Савиньяк, герцогиня Алва (урожденная Карлион) (252—321 круга Скал) – дочь барона Седрика Карлиона и Изабеллы Сакаци. В 270 году тайно покинула дом отца и вступила в брак с графом Морисом Савиньяком (207—275 круга Скал). Сын – Арно, граф Савиньяк. Далее см. приложение к «Лику Победы».

Второй брак – в 277 году с Первым маршалом Талига герцогом Алонсо Алва. Далее см. приложение к «Лику Победы».

Согласно алатским законам Раймонда получила в наследство майорат Сакаци, переданный с ее согласия во временное управление алатской короне. В настоящее время господарем Сакаци является старший из потомков старшего сына Раймонды Сакаци, то есть граф Лионель Савиньяк.

Грегори Карлион (346—387 круга Скал), сын Майлза (316—370 круга Скал), второго сына барона Грегори Карлиона-старшего, генерал, убит Рокэ Алвой во время Торской кампании 387 года.

Мирабелла, герцогиня Окделл, урожденная Карлион (род. 356 круга Скал), – дочь Хьюго Карлиона (320—381 круга Скал), третьего сына барона Грегори Карлиона-старшего (см. выше), кузина Ангеррана Карлиона и супруга Эгмонта Окделла (см. выше).

Да они ж там упорно все родственники...

@темы: книги, Отблески Этерны

---

Ебливая вдова с досадой говорила:
— Почто нам тайной уд натура сотворила?
Не ради ли того, чтоб похоть утолять
И в дни цветущих лет ту сладость нам вкушать?
Когда ж нам естеству сей член дать рассудилось,
Так для чего оно, давая, поскупилось
И не умножило на теле их везде?
На всякой бы руке у женщин по пизде,
А у мущин хуи б на месте пальцов были —
С какою б роскошью тогда все в свете жили!
Все етца бы могли везде и завсегда,
Еблась тогда б и я без всякого стыда.


Барков, 18 век.
А вы говорите, современная молодёжь пошлая...

@темы: лирика

---

15.11.2014 в 16:50

Пишет  Nisara Amaya:

Маленькие пингвинчикиииии *ООООООООООО*

@темы: избранное

---

Какая твоя сказка?

Другие тесты от Ланы Тайгес

@темы: тесты